Последние новости

23:40
От «Крокуса» до исполнительного листа: зачем ФССП взялась за миллиардера Араса Агаларова
23:26
Казань перегнула? Как международные амбиции Минниханова вывели Кремль из себя
23:20
Москва — Оренбург: как спецслужбы выдавливают азербайджанскую мафию с двух фронтов
22:30
Миллион за статус: как московский чиновник Хлестов пытался купить «боевой опыт» через отряд «Барс»
17:00
Герасимову выставили ультиматум: зачем Кремль ищет замену главе Генштаба — и кто может его сменить?
16:00
Домодедово под налоговым прессом: как через Калининград стартовала зачистка активов Каменщика
14:00
Девелопер под угрозой: почему ПИК тонет в долгах — и кто управляет компанией из тени?
13:23
29 миллиардов и 'открытое окно': почему дело Цаликова может стать точкой невозврата для Минобороны и МЧС
13:00
Миллиарды на агитацию и недвижимость: кто и как финансирует политические партии в России
12:00
1 миллион за зачет и ‘двойка по заказу’: как декан Сардарян превратил МГИМО в теневой механизм обогащения
11:00
Кто скупает остатки Ростеха? Распродажа активов института Громова уводит имущество к людям Чемезова
09:00
Мусорные миллиарды и старая схема: кто пытается вернуть контроль над ТКО на Урале — и зачем?
22:39
Кто заменит Слуцкого? В ЛДПР начался передел власти — и история с Ниловым лишь первая трещина
20:23
На 95 тысяч дотаций — и часы за миллиард: как Чечня живёт на деньги Москвы, оставаясь одной из беднейших республик
19:00
Добряков уходит: как катастрофа SSJ-100 и конфликт с Минпромторгом подорвали позиции замглавы Росавиации
18:00
Ушёл тихо, но с обысками: почему отставка Магомедова — это не просто финал чиновника, а сигнал о демонтаже старой системы в Дагестане
17:00
Подпиши — или лишишься мандата? Почему выборы в Чувашии превращаются в кампанию давления и мобилизации
16:24
От угроз к покаянию: зачем Соловьёв снова лезет в Баку — и кто напомнит ему про извинения в прямом эфире?
16:20
Что потеряет Баку, если Москва перекроет кран: готовы ли в Азербайджане к разрыву экономических связей с Россией?
16:00
Теневая вертикаль МВД Ингушетии: как 1,2 миллиарда исчезли под видом премий — и кто прикрывал схему?
12:00
1,8 миллиарда на паузе: кто срывает реконструкцию парк-отеля в Пензе и зачем «Корпорация туризм РФ» тянет проект на дно?
11:00
15 миллиардов в воздух: почему сорвался проект «Екатеринбург-Юг» и что теперь делать с мусором в регионе?
10:00
Кто стоит за «УКИКО»: почему управляющая компания из Подмосковья собирает деньги с Челябинска — и остается безнаказанной?
09:30
Задержание ни о чём? Как силовики шумно брали главу диаспоры — и отпустили без обвинений
09:01
Как капремонт на Ямале подорожал на 270% — и почему суд решил, что всё в порядке?
17:30
«Парус» рискует потерять ценный участок бывшего Пензенского велозавода: Росимущество требует аннулировать сделки
16:00
Суд в Уфе расследует коррупционные схемы в госзаказах: на скамье подсудимых чиновники и экс-глава УС-3 ФСИН
15:06
Общественность Краснодара критикует генплан: возможные нарушения прав землевладельцев и многодетных семей
14:14
Скандал с Амираном Торией: как бывший сотрудник Росздравнадзора помогает иностранным производителям медицинских изделий обходить проверки
13:11
Группа «Курганстальмост» пытается взять под контроль банкротство «Комбината КСТ», заявляя многомиллионные претензии по подрядным договорам
Все новости

«Роснано» вложила сотни миллионов долларов в «наномазь-пустышку»

На фото: Фото: Газета.Ру
Новости / Коррупция
2 679
0

Клинические испытания мази Flexiseq не подтвердили ее эффективность. Распространением препарата должен был заниматься знакомый топ-менеджера «Роснано».

Госкорпорация «Роснано» в 2011 году вложила от 150 до 300 млн долларов в организованную совместно с британским инвестфондом Celtic Pharma компанию Pro Bono Bio (PBB) для производства «инновационных лекарств», сообщает «Новая газета» со ссылкой на данные «Панамского досье». Компания выпустила обезболивающую «наномазь» Flexiseq, однако клинические испытания показали, что ее эффективность не отличается от плацебо. 

Скажи беспределу - НЕТ!

Предполагалось, что PBB построит фармацевтический завод совместно с «Роснано». Согласно первым пресс-релизам, цена на Flexiseq в России должна была быть в два раза меньше, чем в Европе. Тем не менее, в настоящее время на территории РФ препарат не продается, его можно заказать только в Берлине. С 2011 года PBB не смогла ни построить завод, ни наладить контрактное производство мази. 

Сообщается, что Celtic Pharma пыталась привлечь к продвижению «инновационного препарата» как лидеров фармацевтической индустрии, так и небольшие компании. Мазь, однако, не вызвала ожидаемого интереса. PBB не смогла получить лицензию на продажу препарата в США. Ожидается, что в России Flexiseq будет зарегистрирован до конца 2018 года, сообщили в «Роснано». Аналогичные пресс-релизы компания рассылала и в 2011 году. 

Распространением мази в Европе должна была заниматься мальтийская компания Milanco Trading Limited. Предполагалось, что она будет закупать у PBB препараты за 8,5 евро, а продавать за 13,5 евро. При этом 2 евро из выручки предполагалось платить Digital Marketing Dubai «за различные услуги», 1,5 евро – неназванному офшору («за помощь в получении эксклюзивности с Flexiseq») и 1,5 евро оставлять на счетах компании. 

Владельцем Milanco числится Сергей Балашов, который в прошлом учился вместе с отцом одного из бывших менеджеров «Роснано» Павла Ерошкина Владимиром Ерошкиным. Младший Ерошкин работал в руководстве «Роснано» и связанных с корпорацией предприятий до 2017 года. Он же возглавлял российские компании группы PBB и до 2017 года руководил британской PBB plc. 

Павел Ерошкин написал для Балашова рекомендательное письмо, необходимое для открытия счета Milanco в мальтийском банке. Банк, однако, открывать счет отказался, поскольку компания не дала ответов на вопросы о планируемой деятельности, владельцах и будущих контрагентах. В 2016 году компанию ликвидировали. Торговать она так и не начала. 

В Юго-восточной Азии продукцию PBB должны были распространять малазийская компания Green Park Medical Ltd и сингапурская Asiaseq Pte. Ltd, принадлежащие главе PBB по Азии и рынкам сбыта Андрею Гарбузу. Гарбуз фактически является менеджером одной из структур «Роснано». По мнению замгендиректора «Трансперенси Интернешнл Россия» Ильи Шуманова, ситуация, когда продукт компании продается через фирму-посредника, принадлежащую менеджеру самой компании, является «классическим конфликтом интересов». 

В «Роснано» заявили, что вложили в проект 150 млн долларов, однако эта информация противоречит отчетности люксембургской компании Fonds Rusnano Capital S.A., через которую корпорация переводила средства. Согласно документам, в Fonds Rusnano Capital S.A. было перечислено 311,1 млн долларов. Эти средства размещаются на депозитах в зарубежных банках и идут на куплю-продажу акций различных компаний, в том числе компаний «Алроса», «Эмират Айр», «Евраз Групп» и т.д. В отчете Счетной палаты за 2013 год говорится, что 150 млн долларов, перечисленные люксембургской компании не инвестированы и остаются на ее счетах. 

В 2017 году Pro Bono Bio оказалась на грани банкротства, не сумев выплатить проценты по кредиту в 15 млн фунтов, взятому в 2015 году у канадской компании Knight Therapeutics. Долги выкупила Fonds Rusnano Capital S.A. Компания также вложила еще несколько миллионов в PBB. Всего в 2017 году «Роснано» направила на спасение PBB около 1,5 млрд рублей. Срок погашения 80% долга назначен на 2020 год. С момента основания компании продажи мази приносят меньше средств, чем тратится на производство и административно-хозяйственные расходы.

0 комментариев

Ваше имя: *
Ваш e-mail: *
Код: Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив
Введите код: